15. Ты, который представляешь звезды вождями нашего рождения, нашей жизни и целого мира, скажи: какое еще иное небо прострешь над самыми звездами и над ним поставишь ли еще новое и новое, чтобы было кому водить водящих? Под одной звездой родится один царь и много других людей, из которых иной добр, 20. а другой худ, один вития, другой купец, третий бродяга, иного же высокий престол делает надменным. Для многих, родившихся под разными звездами, равная участь и на море, и на войне. Кого связывали звезды, тех не связал между собой одинаковый конец. А других, хотя разделили звезды, одинаковая соединила кончина. 25. Если для каждого есть своя какая-то первая необходимость, то сие чистая басня. А если и над ней господствует еще общая сильнейшая и есть звезды, противные звездам, то кто же смешал их? Ибо кто сочетал, тот, если захочет, и расторгнет союз. А если совершил сие Бог, то как же стало первым то, что заменило у тебя моего Бога, 30. если и Самого Бога не подчинишь своим звездам? Если же нет господствующего, то как будет стоять мир? Я не вижу этой возможности, хотя бы кто и желал такими рассуждениями изгнать Бога. Ибо необходимо надобно кому-нибудь управлять – или Богу, или звездам.
А я знаю следующее: Бог управляет вселенной. 35. Божие Слово и здесь и там распределяет все, чему положено в Его совете быть на небесах и на земле; и одним тварям даны навсегда непреложно постоянная стройность и течение, а другим уделена жизнь, изменяющаяся и принимающая многие виды. О них иное явил нам Бог, а иное блюдет в тайниках 40. Своей премудрости, чем хочет обличить пустое тщеславие смертного; одно поставил Он здесь, а другое явится в последние дни. И земледелец пожинает все зрелое; так и Христос, наилучший судия моей жизни.
Таково мое слово; оно не зависимо от звезд и идет своим путем. 45. Говори ты мне о своих гороскопах, о мелких частях зодиакального круга и о мерах пути; разоряй у меня законы жизни – страх злочестивых и надежду добрых, борющуюся до конца! Если все дает звездный круг, то и я влекусь его же вращением. 50. И самое хотение производится во мне тем же кругом; нет у меня никакой силы воли или ума, которые бы вели меня к добру; но и к этому влечет меня небо.
Не упоминай мне о великой славе Христовой, звезде благовестнице, которая с востока путеводила волхвов в тот город, 55. где воссиял Христос – безлетный Сын смертного рода! Она не из числа тех, истолкователями которых [являются] астрологи, но не обыкновенная и не являвшаяся прежде сего, а замеченная в еврейских книгах. Из них предузнав о звезде, посвятившие жизнь звездословию халдеи, 60. когда с удивлением отличили ее от множества наблюдаемых ими звезд и приметили, что с новым сиянием несется она с востока по воздуху в еврейскую землю, заключили о рождении Царя. И именно в то время, как, вместе с небожителями, поклонились Царю астрологи, отпало у них попечение о своем искусстве.
65. Но пусть текут своим путем, какой указал им Царь-Христос, сии огнистые, вечнодвижущиеся, несовратимые со своих путей звезды, как неподвижные, так и блуждающие, описывающие, как говорят, одни и те же круги; 70. и мы оставим без исследования, возможна ли природа огня, поддерживаемая без питания, или есть некоторое, так называемое, пятое тело. Что же касается до нас, пойдем своим путем. Ибо мы, хотя узники земные, однако же поспешаем к разумному и небесному естеству.
6. О том же [7]
Прочь от меня те, которые отрицают Божество, которые этого невыразимого благоустройства во вселенной не приписывают никакой всезиждущей и всесодержащей Сущности! 5. Прочь от меня и те, которые признают целый рой богов или владычество добрых и злых духов! Прочь от меня и те, которые отрицают Промысл, как будто боясь получить спасение от Бога, а, напротив того, все в мире или приписывают непостоянному стремлению или подчиняют движению звезд. 10. Но как и кем приводятся в движение звезды? Если Бог их движет, то почему первоначально то, что вращает Бог? Кто связал что-нибудь, тот может и развязать. А если не Бог движет, как им установиться при безначалии 15. или при борьбе с Совершеннейшим? И как же не быть здесь борьбе? Ибо отрицание Промысла есть мятеж против Бога. Разве скажешь, что и Бог подчинен судьбе и невольно несет на Себе насильственные узы! Так эти умствователи запутываются в собственных своих учениях.
20. Ho y нас единый Бог правит этой вселенной, как Ему угодно; Сам по собственным Своим мановениям и законам премудро приводит все в движение и взаимное сопряжение, хотя по видимому и не все идет благопоспешно. Ибо и в древности и ныне многим из самых мудрых 25. затруднительными казались примечаемые в здешней жизни несообразности. И нужно ли перечислять всех? Смотри, что испытывает в себе Давид (Пс. 72:2-14)! Видя, что злые действуют, по их мнению, благоуспешно, приходит он в сильное колебание и боится, чтобы иной самого естества вещей не предоставил слепому стремлению и не подумал, что нет над нами начальствующего. 30. Впрочем, Давиду известно и решение затруднения. Он говорит: посмотри на конец всякого человека, как он соответствен жизни. Ты посеял; увидишь и колос своего посева. А если ты не знаешь законов, это не значит, чтобы не знало их и Слово. 35. Ибо, если ты не знаешь живописи, не следует, чтобы не знал ее и живописец. Или, если тебе неизвестны свойства линий, не следует, чтобы они были так же неизвестны геометру, как и тебе. Иное сам ты постиг, а с иным согласись благоразумно. И то уже признак разума, чтобы покоряться разуму. Ежели все ясно, то скажи: где место вере? 40. Ибо вера есть непытливое согласие.
А я (и, может быть, разумно) рассуждаю так: тебе при вступлении твоем обещал я не это, не богатство, не беззаботность, не телесное здоровье или благочадие, но блаженную жизнь и ожидаемые блага, 45. чтобы ты взамен настоящего ожидал себе большего. Справедливо ли же будет, например, при покупке чего-нибудь требовать купленную вещь и удерживать у себя ее цену? Разве тебе одному нужно такое предпочтение перед всеми? Но это означало бы чрезмерную ненасытность и необыкновенную притязательность. 50. Или отдай назад купленное, любезнейший, или заплати цену, если должно тебе устоять в своем слове и ты не отступаешься от прекрасных условий.
Скажешь: почему же у древних были эти блага? Тогда не укоренилась еще вера, 55. настоящее служило удостоверением в умопредставляемом: так и младенцев, пока не возрастут, питают молоком. А доказательством сему служит то, что тогда весьма важные преступления были некоторым образом извиняемы и не очень высокие доблести [8] уважались, 60. так что достоинство с обеих сторон уравновешивалось, наказания же, налагаемые мудрыми, превосходили меру. В этом убедят тебя Давид, Моисей и Елисей, которого имя произношу с трепетом. Один легко был наказан за свои грехопадения; другой за небольшие заслуги удостоен Божия лицезрения, принял от Бога закон и спас великое воинство; 65. третий же за малое оскорбление, и притом детям, сверх ожидания воздал тяжким наказанием. Так прикровен был тогда закон! 70. Так очищение совершалось кровью жертв и очищение оскверненной плоти – не важным кроплепием! Так почиталось совершенством избегать худого, хотя бы не присовокуплялось ничего больше! И все это потому, что благочестие для живших тогда заключено было в тесные пределы.
75. А сказать ли тебе нечто поважнее доселе сказанного? И это скажу. У них не было такого дара, какой имеем мы в страданиях Бога, в Агнце, закланном за мои грехи. 80. Поэтому труд их был больше; а если больше, то согласись, что им следовало и большее воздаяние за труды; а нам следует меньшее, потому что имеем больше средств.
Но вместо всего и прежде всего надобно еще сказать: не очень хвали благополучие здешней жизни, как наученный помышлять о том, что важнее видимого. 85. Смотри: не ведет ли меня трудный путь на высоту, а тебя удобство пути – к стремнине? По мне лучше изможденная плоть, нежели твоя утучненная. Видал ли ты иногда в загоне волов? Один великоросл, свиреп, лоснится от жира, 90. высоко держит голову; другой поник головой к земле, морщиноват, некрасив, носит на себе знаки земледелия: и первый сберегается на заколение, а второй кормит и себя и господина. Который же из них, по твоему мнению, имеет лучший жребий: 95. не изможденный ли, не сокрушенный ли? Это само собой явно. Но ты любишь уширенное, хотя бы это и само по себе было худо и вело к худому. Неужели же станешь хвалить толщину страждущего водяной болезнью? Неужели помешанный в уме покажется тебе человеком крепким? 100. Неужели сладкое непременно должно быть спасительным врачевством? Многих нередко спасало горькое, а от сладкого всего чаще бывает хуже. Для умного сына не достоин ли уважения родительский жезл? А снисходительность для него не зло ли? 105. Кто не сын, тот не знает и ударов жезла. А что, если ты, как Иов, подвизаешься ради венцов? Повторяй это чаще сам себе, и тебе не трудно будет найти для себя утешение в трудах, а благодарностью своей приобрести надежду. 110. Худому только рабу свойственно оказывать уважение господину, когда он улыбается, и почитать его злым, когда наносит удары. Надобно без ропота принимать, куда ни будет повернуто кормило, которым Бог изводит меня из борьбы и жизни, пока не взойду в тихую пристань, 115. если только не напрасно построил Он этот корабль, но для доброго и благоуспешного конца.