У нас Отец корень и источник Доброт. 40. От Него рожденный Свет и Слово – печать Безначального; от Него и Дух – вневременное естество. Бог – Бог мой и Бог тройственная Единица. Никто не возбранит мне говорить сие. Свидетель тому – моя Троица, что время не превратит сего слова. Пусть все колеблется, 45. только бы не превращали у меня Бога! Равно нечестиво одно ли что или все обесчестить. У меня есть голос, а у тебя – города и блистательные престолы. Удерживаю язык; какое прекрасное принуждение! О, если б мне светить, как светильнику, поставленному на свещнике! 50. О, если б мне озарять целую вселенную!
Так теперь; а в скором времени новые престолы, законный порядок и первых, и вторых престолов. Тяжелы были бы здешние неудачи, если бы Бог впоследствии не оборачивал костей другой стороной. 55. Не хочу иметь привязанности к здешним благам. Ты делай возлияния этому миру, а я приношу жертву Богу, чтобы без труда переносить мне неприятности. Ночь все покрывает, а день все освещает. Много потрудился я, однако же труды мои не стоят еще 60. тех наград, какие ожидают друзей Божиих.
Исаия перетрен был пилой, но перенес сие с терпением. Трех отроков в пещи приветливо принял огонь. Даниил брошен к зверям, как к друзьям. А Павел и Петр явились победоносцами в Риме. 65. И Предтеча не жертва ли своего дерзновения? Они знают, что я умер, но пусть знают, что я жив, хотя бы Тебе, Отец, угодно было послать мне что-нибудь еще худшее.
15. На возвращение свое из Константинова града
Пускаюсь в путь, оставив за собой великую широту жизни, волнуемую здесь и там бурными ветрами, имея при себе все, что сделал, и покинув, что меня утруждало; пускаюсь в путь, одного трепеща, а другим увеселяясь. 5. Не покинул я ничего приятного, ничего такого, о чем бы стал скорбеть. Хотя покорился одному я против воли, зато другому – по собственной воле.
Одно было у меня любимое стяжание, одно преимущественное богатство, одна надежда к забвению трудов – это общее для всех сияние великой Троицы, проповедать Которую приходил я 10. к людям именитым, для меня чужеземным. И хотя не вовсе остался я неуязвим (меня, как нечестивца, встретили камнями; за что благодарение Тебе, Троица!), однако же проповедал я Троицу и, как круг около средоточия, всех привел в движение вещаниями благочестия. 15. Я был еще среди поприща, но меня возвратили назад зависть и болезнь; и весьма много жалуюсь на завистливого демона, который исторг у меня чистый плод моих мук рождения, только что образовавшийся, когда он находился в преддвериях жизни.
Теперь моя Троица опять среди торжищ и ликостояний 20. рассекается устами нечестивыми и слова блуднические одерживают верх. Увы! Увы! Какой Финеес, ревнитель в душе и по имени, вонзит меч рукой, карающей блуд! 25. Или какой Моисей окажет помощь неправедно попираемым еврейским догматам и, немедленно изрубив египетские басни, приобретет великую славу у великого народа? Кто вместит в уме своем всецелое Божество, ничего не сократив в великой Троице? Или кто рассудительным умом и крепкими доводами 30. развеет силу сопротивных учений? Кто защитит от стрел непреклонную веру, не изменяясь с обстоятельствами, стоя твердо при перемене властелинов, и не станет совращать ее с прямого пути, устремляясь туда и сюда, подобно току непостоянного Еврипа? 35. Кто остановит ужасную брань преобладающих иереев, примирив между собой поборников миролюбия?
А я сильно желал сего; потому что Христос Бог, врачевство человеков, повелевает это законами Своих страданий, по которым связал Он крестом вместе и добрых, и злых, 40. и того, кто близок к Нему; почему для тех и для других составляет Он краеугольный камень (см.: Пс. 117:22; Деян. 4:11), соединяя людей воедино союзом любви. Я желал сего; но те, которые враждовали на меня прежде, вменили меня ни во что, не оказали никакого внимания к моим советам. 45. И о если бы только не вооружились они против Троицы, в Которую мечут тучи стрел!
Ты Сама, Троица, прекрати брань! Никого да не уязвит сия зловредная брань, а напротив того, положи добрый конец моим трудам, дав возрастать правому о Тебе учению!
Прости, знаменитый храм Анастасии! Ты посредством моих слов 50. опять воззвал к жизни умершую веру. И умирая, не забуду о тебе, но буду поставлять тебя наряду с превосходнейшими храмами, умоляя Троицу о чадах моих.
16. Сон
О храме Анастасии, который св. Григорием устроен был в Константинополе.
Сладким покоился я сном, и ночное видение представило мне Анастасию, к которой в продолжение дня стремились мои мысли. Она первая высокое слово, остававшееся дотоле у подножия горы, возвела на самую ее вершину. 5. Потому и наименование Анастасии получил сей храм, произведение моей неленостно потрудившейся руки.
Мне представлялось, что сижу на высоком престоле, однако же не с поднятыми высоко бровями – нет, и во сне не служил я никогда гордости. По обе стороны ниже меня сидели старцы [180] , 10. вожди стада, отличающиеся возрастом. В пресветлых одеждах предстояли служители [181] , как образы ангельской светозарности. Из народа же одни, как пчелы, жались к решетке, и каждый усиливался подойти ближе; 15. другие теснились в священных преддвериях, равно поспешая и слухом, и ногами; а иных препровождали еще к слышанию слов моих пестрые торжища и звучащие под ногами улицы. 20. Чистые девы вместе с благонравными женами с высоких крыш преклоняли благочинный слух.
И то еще присоединилось к обаяниям ночи. Народ, желающий слышать слово мое, стоял, разделившись на части. Одни требовали слова низкого и доступного разумению, потому что не хотели и не навыкли 25. простирать мысль горе'. Другие желали речи возвышенной и витиеватой; и таковы были старавшиеся глубоко исследовать ту и другую мудрость – и нашу, и чуждую нам. С обеих сторон слышны были восклицания, которыми выражались противоположные желания слушателей. Но из уст моих изливалась единочтимая Троица, 30. сияющая тремя явленными нам Красотами. Я низлагал противников звучным голосом, потоками пламенеющего духа, порывами речи. Одни приходили в восторг и хвалили, другие стояли в безмолвном изумлении, иные издавали еще какие-то гласы, а некоторые возражали только мысленно, потому что прекословие прежде, нежели разрешалось словом, 35. замирало в самых болезнях рождения, а иные, как волны, воздвигаемые ветрами, вступали в открытую борьбу. Но доброречие услаждало всех: и красноречивых, и сведущих в священном слове благочестия, и наших, и пришлых, и даже тех, которые весьма далеки от нашего двора, 40. будучи жалкими чтителями бессильных идолов. Как теплыми лучами очерненная виноградина не совсем уже незрела, но начинает понемногу смягчаться, и не совсем зрела, но отчасти черна, отчасти румяна, по местам уже зарделась, а по местам наполнена кислым соком, 45. так и они различались зрелостью повреждения, и я восхищался уже необходимостью обширнейших точил.
Таково было мое видение, но голос петухов похитил с моих веждей сон, а с ним и Анастасию. Несколько времени носился еще передо мной призрак призрака, 50. но и тот, постепенно ветшая, скрывался в сердце; оставались же при мне одна скорбь и бездейственная старость. О Тебе скорблю, моя Троица! О вас сокрушаюсь, дети мои! Что ты сделала со мной, зависть? Многое ты отняла у меня. Не подави еще чем-либо худшим мою безвестную жизнь.
55. Много изящных произведений зодчества в царственном городе, которыми гордится он, но преимущественно перед прочими может похвалиться небесными храмами, храмами некогда моими, а теперь для меня чуждыми, в числе же других и великолепным храмом Апостолов, 60. который крестообразными стенами рассекается на четыре части. Впрочем, все сии храмы не возбуждают во мне столько сожаления и скорби, сколько Анастасия – новый Вифлеем.